Юлия Чеботарева, главный врач сети клиник «ЭСТЕЛАБ»: «Практически во всех наших сочетанных протоколах участвует лазер PicoSure»

Компания umetex представляет проект «История успеха с Cynosure».
Откровенный разговор с руководителями лучших российских клиник косметологии и эстетической медицины о прорывных методиках омоложения и устранения дефектов кожи, успешных бизнес-стратегиях и о том, как с минимальными потерями адаптировать свой бизнес к современной геополитической и экономической ситуации.

Основатель компании «Красивое лицо всегда» дерматолог-косметолог Юлия Чеботарева тринадцать лет назад открыла клинику «ЭСТЕЛАБ», чтобы наконец-то иметь возможность вести прием в одном месте, рядом с домом, и больше времени проводить с семьей. Правда, в итоге Юлия стала работать еще больше и фактически переселилась в клинику, которая усилиями суперпрофессиональной команды «ЭСТЕЛАБ» превратилась в один из самых востребованных московских центров эстетической медицины.

Юлия Чеботарева рассказала об образовательных стратегиях клиники «ЭСТЕЛАБ», инновационном протоколе коррекции мелазмы и о том, почему в это непростое время она сделала ставку на расширение бизнеса.

Свою клинику «ЭСТЕЛАБ» вы открыли в центре Москвы в 2010 году. Что вас подтолкнуло к такому решению?

Идею открыть собственную клинику подал муж. Он, бизнесмен, к медицине тогда не имел никакого отношения. Алексей всегда с большим уважением относился к моей профессии и никогда не препятствовал моему профессиональному росту, но, когда у нас родилась первая дочка, решил, что моя работа (я вела приемы параллельно в нескольких клиниках) отнимает слишком много времени, которое можно оптимизировать. Вот муж и предложил создать  клинику, где взял бы на себя бизнес-процессы и административные функции, а я бы занималась только приемом пациентов. Конечно, втайне он наверняка рассчитывал, что, работая в одном месте, да еще рядом с домом, я буду больше заниматься семьей, но получилось, мне кажется, наоборот: я практически поселилась в клинике.

Кроме того, я веду ежедневно прием пациентов и вникаю во всё, что происходит, в каждую мелочь. Я врач, а не бизнесмен, поэтому не могу руководить издалека или по телефону. Мне надо лично видеть всё, что происходит в клинике здесь и сейчас, знать каждого сотрудника и пациента в лицо и контролировать все процессы. Зато я могу гарантировать пациентам, что им предложат всё самое эффективное и безопасное из эстетических процедур, которые есть на рынке.

Скажите, пожалуйста, вы бы решились на собственный бизнес, если бы у вас не было мужа-инвестора?

Хотела бы сразу внести ясность: на момент открытия клиники у меня, конечно же, был муж, но не было инвестора. Все дорогостоящие аппараты были куплены из дохода клиники. Просто, чтобы проект начал зарабатывать, мне самой пришлось работать с семи утра до двенадцати ночи без выходных. Есть такая русская пословица: что потопаешь, то и полопаешь. И все наши сорок тысяч пациентов, точнее те, кто с нами в клинике «ЭСТЕЛАБ» больше десяти лет, прекрасно помнят, как всё начиналось. Но в целом для бизнеса косметологическая клиника — довольно рискованная инвестиция.

И, если бы тогда, в 2010 году, мне предложили выбор: сделать свой проект или пойти врачом с перспективой развития в такую клинику, как «ЭСТЕЛАБ», — я бы, наверное, выбрала второй вариант. Свободного времени на себя и семью у меня тогда точно было бы больше. Но раз уж я решила создать идеальную клинику, то упорно продолжаю идти к этой цели.

Вы еще не достигли идеала?

Нет, до этого ещё далеко. У меня был целый список того, что хотелось внедрить в новой клинике, но квадратные метры закончились, а пункты из списка — нет. И вот настал момент, когда в буквальном смысле негде было ставить новую технику, приходилось размещать по три-четыре аппарата в каждом кабинете.

 Кроме того, мы решили расширить услуги клиники за счет дневного стационара. Дело в том, что многие пациенты не могут выделить время, чтобы поехать куда-то в оздоровительный центр на несколько дней, но готовы прийти в клинику в какой-то из своих выходных, чтобы в спокойном режиме, переодевшись в удобный халат и тапочки, в течение одного дня сделать все процедуры сразу. И мы им эту возможность сейчас предоставим. В дневном стационаре клиники «ЭСТЕЛАБ» можно будет сделать всё, начиная с прессотерапии и капельниц и заканчивая лазерным омоложением PicoSure. Поэтому сейчас я готовлю переезд: в новом просторном помещении клиники в Левшинском переулке, рядом с высоткой Министерства иностранных дел, мы всё это сможем себе позволить.

Сколько сейчас аппаратов в клинике и по какому принципу вы проводите ротацию?

Сейчас у нас сорок шесть машин. Мне недавно на семинаре задали такой вопрос: «Вы одними из первых с стране внедряете самые новые методики и покупаете самые современные аппараты, а старую технику куда деваете?»

Дело в том, что за все годы существования из клиники было продано всего три аппарата. Один аппарат, который работал по принципу ударно-волновой терапии, оказался более подходящим для ортопедии, и его с любовью передали хирургу-ортопеду в Калининград. Один прибор Thermage мы продали, потому что у нас их было два. Плюс заменили один аппарат для эпиляции. Вся остальная техника по-прежнему с нами, и каждая методика, которую мы используем, для чего-то нужна.

Почему вы остановили свой выбор на PicoSure?

PicoSure — это был лазер мечты, к которому мы долго шли, ждали, когда сможем себе его позволить. Конечно, мы работали на пикосекундных корейских лазерах, но именно Picosure был всегда моей заветной мечтой. Мой муж и генеральный директор клиники несколько раз спрашивал: «Неужели нельзя PicoSure ничем заменить? Ну не может же лазер столько стоить». А я его убеждала: «Ну пожалуйста, он нам очень нужен». PicoSure — это абсолютная надежность, эффективность и безопасность, то есть это золотой стандарт среди лазерных технологий этого уровня. Если вы откроете PabMed, то львиная доля статей на тему пикосекундных технологий будет посвящена множеству сочетанных протоколов с применением PicoSure для лечения различных назологий, коррекции эстетических недостатков, рубцовых изменений и эффективного омоложения.
Я знала, что это не просто лазер для удаления татуировок, перманентного макияжа или рубцов, это еще очень эффективное омоложение. И вот три года назад мы купили себе этот аппарат — в лизинг, конечно же. И наконец, когда PicoSure появился в клинике «ЭСТЕЛАБ», наша жизнь разделилась на до и после.

Чем вызваны ваши восторги от этого аппарата?

Сейчас объясню. Например, PicoSure фантастически работает с гиперпигментацией, или мелазмой. Естественно, при борьбе с мелазмой очень важен системный, холистический подход. Иными словами, прежде чем начинать лечение, необходимо выяснить причины появления гиперпигментации. А они могут быть совершенно разными: от патологий желудочно-кишечного тракта и нарушений эндокринной системы до высокого уровня  кортизола и тиреотропного гормона (ТТГ), от которых зависит выработка меланокортина, стимулирующего секрецию меланинов клетками-меланоцитами кожи и волос. Проще говоря, такой вид гиперпигментации может быть вызван сильным стрессом. В литературе мы встречаем описание случаев, когда кожа пациента «почернела за один день»: женщина испытала сильный стресс, понервничала, и все пигментные пятна одномоментно потемнели.

Есть смешанные виды мелазмы, когда пигментные пятна располагаются и на уровне эпидермиса, и на уровне дермы. И с этим очень сложно бороться. Раньше такие виды мелазмы не удалялись практически ничем. Все агрессивные воздействия: фототерапия, BBL, различные IPL-системы — приводили к тому, что поверхностный пигмент уходил лишь на время, а глубокий оставался. И чем больше на него воздействовали, тем он больше темнел. Со временем пигментация только усиливалась, и человек становился похож на географическую карту.

PicoSure воздействует на все слои кожи и при этом не травмирует ее, поэтому всех пациентов с мелазмой в нашей клинике мы лечим только при помощи этого лазера.
Мы даже разработали и запатентовали сочетанный протокол с компанией Filmed, которая поставляет на российский рынок эффективные многокомпонентные полиревитализанты. Его суть в том, что сразу после лазера PicoSure добавляется полиревитализант (эту процедуру можно проводить без анастезии), при этом не требуется периода реабилитации. Благодаря этой технологии мелазма, которая до недавнего времени была огромной проблемой для косметологов и эстетистов всего мира, может быть полностью побеждена.

Этим летом я летала на конференцию по косметологии и эстетической медицине в Дубай и делала там доклад о наших методах лечения мелазмы, рассказывала о сочетанном протоколе лечения с применением пикосекундного лазера PicoSure и инъекционного полиревитализанта NCTF. Интерес врачей к нашей методике со стороны международного медицинского сообщества был огромен, так как в солнечных регионах, таких как Эмираты или страны Средиземноморья, мелазма — одна из главных косметологических проблем. Но это еще не всё. При помощи пикосекундных технологий PicoSure можно не только убрать гиперпигментацию, но и без боли и повреждения эпидермиса запустить процесс омоложения кожи.

Для нас это особенно важно, так как среди пациентов клиники «ЭСТЕЛАБ» есть много публичных персон, звезд, селебрити и деловых людей с плотным рабочим графиком, для которых первостепенно, чтобы процедура была не только безболезненной, но и проходила без реабилитации. Когда в итоге ты получаешь фантастические результаты, это похоже на волшебство. Поэтому практически во всех сочетанных протоколах нашей клиники участвует Picosure.

Этот протокол очень любит ведущий продюсер программы «Ревизорро» Елена Летучая. Она часто делится процессом любимой процедуры в сторриз своих соцсетей. И мне нравится, когда мы можем благодаря уходу в нашей клинике сохранять интеллигентную красоту любимых пациентов, а они в свою очередь могут оставаться естественными и натуральными.

Какие у вас в клинике еще есть собственные исследования и протоколы?

Сейчас мы готовим к публикации статью, где описывается протокол применения лонгидазы для удаления дермальных филлеров. Их необходимо удалять при возникновении отсроченных нежелательных явлений либо по ургентным показаниям, например, когда в момент инъекции произошло какое-то сосудистое осложнение.

В нашей клинике широко применяется ультразвуковая диагностика. Руководит ультразвуковым отделением доктор медицинских наук Екатерина Геннадьевна Привалова, высококлассный специалист ультразвуковой диагностики мягких тканей лица. И поэтому именно в нашу клинику приходит много пациентов с отсроченными осложнениями филлеров — например, с отеками в переорбитальной области. Утренние отеки — бич современных пациентов. И когда мы при помощи лонгидазы и под контролем ультразвука удаляем эти дермальные филлеры, то нередко у пациентов в верхней и нижней переорбитальной областях кожа настолько перерастянута, что нуждается в интенсивном восстановлении. Но такая кожа, особенно у возрастных пациентов, не терпит агрессивных воздействий, поэтому для восстановления мы часто используем мягкие и безопасные методики омоложения при помощи лазера PicoSure.

Параллельно на основе исследований нашей клиники вносятся изменения в инструкцию для этого препарата: будет добавлен пункт об эффективности введения лонгидазы для удаления дермальных филлеров. И тогда все врачи-косметологи смогут свободно пользоваться этим препаратом по показаниям, и им больше не придется заполнять кучу дополнительных бумаг для обоснования необходимости этой процедуры.

Если филлеры часто дают осложнения, так ли они нужны?

Это серьезная тема для дискуссии. Я считаю, что филлеры, конечно, нужны. Нужны прежде всего тем пациентам, у кого есть дефицит мягких тканей, глубокие борозды и морщины. Другое дело, что врачам при введении препаратов надо быть очень внимательными и понимать, что филлер филлеру рознь, и поэтому всегда нужно думать о его количестве. На сегодняшний день в России зарегистрированы порядка трехсот наименований дермальных имплантатов, но качество у них совершенно разное. И, если у каких-то препаратов не было проведено достаточного количества исследований по безопасности и эффективности, то и последствия при их использовании для пациентов могут быть непредсказуемыми.

Мы у себя в кабинете ультразвуковой диагностики часто видим, что некоторые филлеры ведут себя не так, как заявлено: например, мигрируют в поверхностные жировые пакеты лица. Я совершенно не понимаю, зачем надо подвергать пациента такому риску, ведь есть зарекомендовавшие себя на рынке препараты с абсолютно предсказуемой миграцией, которые, к тому же, биоразлагаются и в течение нескольких лет полностью биодеградируют из тканей. Я не люблю неприятных сюрпризов, и поэтому в нашей клинике как к препаратам, так и к приборам предъявляются высочайшие требования по безопасности и эффективности.

У вас много научных публикаций, посвященных криолиполизу. Расскажите об этом подробнее, пожалуйста.

Точно так же, как Picosure является золотым стандартом среди пикосекундных лазеров, так и Coolsculpting — золотой стандарт среди безоперационных методик удаления локальных жировых отложений. Я сейчас пишу диссертацию, в которой в том числе рассматриваю сочетанный протокол омоложения подчелюстной области с применением микросфокусированного ультразвука с визолизацией и криореполиза Coolsculpting.

Какие тренды сейчас есть в эстетической косметологии и дерматологии?

Если говорить про аппаратные технологии, то здесь очевидный мировой медицинский тренд в сторону малоинвазивных методик и уход от травматизации. Но есть еще пациенты, которые в буквальном смысле застряли в прошлом и мыслят старыми технологиями, считая, что лучше сделать жесткую лазерную шлифовку и посидеть дома две недели, зато потом пару лет ничего с кожей не делать, потому что она останется нежной и шелковистой. Но такие жесткие процедуры в конечном итоге плохо сказываются на внешности пациентов: кожа со временем становится истонченной, покрытой мелкой сосудистой сеткой, исчезает здоровый блеск и ощущение наполненности. Только дерма, которая структурирована правильным коллагеном, имеет красивый цвет и сияние.

Молодость кожи, полученную естественным путем, ни с чем не перепутаешь. Когда стимуляция лазером нетравматичная (температура прогрева не превышает 50° С), мы получаем физиологическое прогревание, активизирующее выработку коллагена в поверхностных слоях. А если мы сопровождаем процедуру аминокислотами, витаминами, которые входят в состав препарата NCTF, о котором я уже говорила, и другими компонентами (например, полирибодезоксинуклеотидами, которые входят в состав препарата Plinest, в основе которого мельчайшие фрагменты ДНК высочайшей степени очистки, получаемые из молок лосося, или биоревитализантами с трегалозой REVI, которые тоже великолепно вписываются в этот протокол), то главным итогом становится естественное фарфоровое свечение кожи, которое не получишь никакими жесткими абляциями.

Конечно, совсем отказаться от жестких абляций мы тоже не можем, но используем эту методику в отдельных случаях по медицинским показаниям — например, когда речь идет о пациентах с постакне или рубцами. Зачем здоровую кожу таким образом насиловать, я просто не понимаю, честно говоря.

При клинике действует школа «ЭСТЕЛАБ Education». Расскажите об этом подробнее. Зачем вам это нужно?

Наша школа при клинике «ЭСТЕЛАБ» появилась три года назад, и выросла она из моей деятельности как тренера. Я сотрудничаю с несколькими компаниями и участвую в разработке терапевтических протоколов, которыми, естественно, делюсь с коллегами-врачами на конференциях. Так как эти протоколы дают очень эффективные клинические результаты, многие врачи стали обращаться ко мне, чтобы воочую увидеть, как эти методики внедряются в реальную клиническую практику и как работают на конкретных пациентах.

Когда запросов подобного плана стало очень много, мы пришли к выводу, что всё это необходимо структурировать. В какой-то момент наша команда во главе с Екатериной Геннадьевной Приваловой вместе с партнером Натальей Юрьевной Бычковой написала программу семинаров и мастер-классов. Так появилась школа «ЭСТЕЛАБ Education». Слоган нашей школы звучит так: «Проверенные протоколы». Это наш посыл и наша миссия, так как в клинике используются уникальные сочетанные методики, которые врачи индивидуально подбирают под каждого пациента.

Поначалу основным спикером школы была я, но сейчас мы регулярно собираем пул из лучших спикеров и тренеров, и, кроме теоретической части, все наши профессиональные мероприятия обязательно сопровождаются практикой. Послушал теорию — посмотри, как это работает.

Мы планируем и дальше продолжить развивать образовательное направление клиники. Сегодня «ЭСТЕЛАБ» работает и как клиническая база РМАНПО (Российской медицинской академии непрерывного профессионального образования): к нам регулярно приходят студенты, специализирующиеся на косметологии и дерматологии. К сожалению, современное академическое образование не поспевает за стремительно развивающейся отраслью эстетической медицины, где постоянно появляются новые технологии и препараты. Поэтому очень важно, чтобы инновационные клиники предлагали подобные обучающие стратегии, помогая формировать высокопрофессиональное сообщество врачей-косметологов.

Есть какие-то технологии, которых у вас в клинике еще нет, но вы их непременно хотите освоить?

Конечно, у меня есть целый список. Мы ждем, что буквально на днях в нашей стране пройдет регистрация нового игольчатого RF Potenza.

*Аппарат для RF микронидлинга Potenza получил регистрационное удостоверение и доступен к продаже. Подробнее об аппарате.

Я в этом году была в США в Cynosure Academy, где познакомилась с сочетанными методиками применения Cynosure и Potenza. Надеюсь, мы скоро внедрим этот великолепный протокол в нашей клинике. Когда ты касаешься нового классного прибора, знакомишься с новой технологией, то появляется чувство, что у тебя в руках волшебная палочка, взмахнешь — и случится magic. Вот это для меня — счастье.

В последнее десятилетие российские врачи-косметологи и эстетические хирурги были очень интегрированы в международное сообщество. Как дела обстоят сейчас?

Конечно, стало намного сложнее, но я бы не сказала, что наших врачей выбросили из научного сообщества. Мы, конечно, в прошлом году не попали на ряд зарубежных конференций, отменились многие другие мероприятия, куда россиян перестали приглашать. Но я решила, что, если ничего не делать, ничего и не получится, поэтому начала планировать зарубежные мероприятия с какой-то неистовой силой. И в итоге стала одним из первых российских докторов-косметологов, кто после февраля 2022 попал на конференцию в Европу. В моем случае это была конференция по филлерам в Женеве. Участников из России было всего двое: я и моя коллега, врач из Санкт-Петербурга. Нас  хорошо приняли, приятно, что врачебная среда, где собрались специалисты из разных стран, оказалась дружеской. Для меня это стало переломным моментом, я поняла, что мы, медики, должны и будем общаться вне зависимости от политических ситуаций, ведь наука не может стоять на месте.

Вы испытываете какие-то сложности с препаратами, аппаратами, комплектующими из-за санкций?

Конечно, стало сложнее, точнее — очень сложно. Но мы стараемся сделать всё, чтобы наши пациенты получали то, к чему они привыкли, чтобы препараты, технологии и методики были самыми актуальными и чтобы цены не зашкаливали. Но я не могу сказать, что мы встали на путь импортозамещения и переориентировались на российские препараты.

Конечно, если какие-то российские препараты показывают свою эффективность и безопасность, они могут применяться в нашей клинике. Например, мы давно сотрудничаем с компанией Rеvi, которая производит биопрепараты с трегалозой, недавно даже вышла наша совместная статья о лечении розацеа. Но медицина и технологии — это не одежда (я люблю и ношу платья многих российских дизайнеров), разработка технологий для медицинского оборудования и препаратов требует много времени, прежде всего для того, чтобы они доказали свою безопасность и эффективность. Только когда препарат (не важно, отечественный он или иностранный) в принципе докажет свою эффективность и безопасность в полном объеме, мы рассмотрим возможность его использования в нашей клинике. Но я никогда не откажусь от любимых препаратов только потому, что они подорожали.

Сейчас очень многие стараются делать социально ответственный бизнес, занимаются благотворительными проектами. Знаю, что у вас это направление тоже присутствует.

Я мама троих детей и понимаю, как сложно и дорого дать им хорошее образование. Например, мои дети свободно говорят по-английски, а сын владеет еще и китайским, живет и работает инженером IT в США. Но как быть ребятам из детских домов, у кого нет родителей, которые помогают заниматься освоением иностранных языков? Как им получить конкурентное образование? Мы с мужем решили дать им такой шанс и организовали школу репетиторов. Нашли классных преподавателей, которые приезжают в детские дома и занимаются с ребятами, и даже создали коллаборацию с канадской школой, которая заинтересовалась нашим проектом и подключила к нему носителей языка. Сегодня нашему проекту «Говорим по-английски» уже десять лет. Я надеюсь, что кому-то из этих детей английский пригодится в жизни. Я считаю, что иностранный язык, хотя бы один, необходим всем: он открывает какое-то другое видение мира.

Впрочем, у клиники есть не только образовательные, но и медицинские благотворительные проекты. Примерно четверть приемов я провожу без оплаты и много занимаюсь совершенно бескорыстно. Так, ко мне приходят люди, которые приехали в Москву на автобусе и привезли на лечение ребенка с рубцами, но они даже представить себе не могут, сколько стоит эта процедура.

Что вы посоветуете тем, кто хочет открыть собственную клинику в наше непростое время?

Для начала надо понять, что когда ты выбираешь собственный бизнес, то придется напрочь забыть обо всем остальном. Забыть, что есть сон и есть личная жизнь. Вот у меня трое детей, но ни с одним ребенком я ни разу не сидела в декретном отпуске.

И второй немаловажный момент:  хороший врач, как правило, не бизнесмен, вряд ли он хорошо разбирается в маркетинге, менеджменте или юридических вопросах. Поэтому ему нужно будет не только отстроить медицинскую часть, но и создать структуру профессионалов для управления бизнесом. А это непросто. Мне повезло, потому что супруг полностью взял на себя ответственность за организацию бизнеса, поэтому у меня есть возможность всё свое время посвящать врачебной деятельности. Многие мои коллеги, которые руководят клиниками, как правило, прием не ведут или ведут его в очень усеченной форме, всего два-три дня. Я очень ценю, что у меня есть такая возможность и что я могу уделять пациентам достаточно времени.

Интервью провела и подготовила к публикации Мария Ганиянц