Екатерина Круглик, главный врач сети клиник VIP Clinic: «Компания Cynosure задает тренды косметологии»
Компания umetex представляет проект «История успеха с Cynosure».
Откровенный разговор с руководителями лучших российских клиник косметологии и эстетической медицины об успешных бизнес-стратегиях для стартапов, прорывных методиках по омоложению, устранению дефектов кожи и реабилитации о том, как с минимальными потерями адаптировать бизнес к современной геополитической и экономической ситуации.
Известный российский ученый, врач-косметолог и пластический хирург Екатерина Круглик вместе с мужем, ученым и пластическим хирургом Сергеем Кругликом, в 2008 году открыла свою первую клинику в Калининграде. Сегодня VIP Clinic — это большой холдинг с двумя клиниками в Москве и Калининграде, учебным и образовательным центром и авторской «Русской школой», которая объединяет лучших врачей-косметологов и пластических хирургов страны. Екатерина рассказала об инновационной бизнес-модели VIP Clinic, собственных научных разработках, мировых трендах аппаратной косметологии и прорывных технологиях в этой области.
В чем особенность подхода VIP Clinic?
В нашей клинике мы стремимся к тому, чтобы пациент выглядел максимально молодо и естественно и при этом не терял свою индивидуальность. Но, если человек не хочет сохранять индивидуальность (например, его по тем или иным причинам не устраивает природная лопоухость или узкий разрез глаз), мы, конечно, предложим ему хирургическую коррекцию. Это уже бьютификация.
Есть еще один важный момент, который отличает VIP Clinic от конкурентов: мы строим работу на междисциплинарном и тандемном подходе. Что это такое? Сейчас объясню.
В нашей клинике работают и врачи косметологи, и пластические хирурги. Вот почему на совещаниях и консилиумах мы обсуждаем в том числе и тандемные протоколы. Если у пациента есть показания к хирургии, то каждый специалист-косметолог VIP Clinic обязательно скажет об этом и отправит на консультацию к пластическому хирургу. Если пациент не готов к хирургической коррекции, ему обязательно предложат альтернативу в косметологии, но при этом очень подробно объяснят, что в его случае косметологическими средствами достичь того результата, который даст хирургия, не всегда возможно.
Впрочем, бывает и наоборот, когда к нам приходят пациенты с синдромом дисморфофобии. Кстати, это такое состояние психики, при котором человек чересчур озабочен внешностью и не может адекватно ее оценивать. Такие клиенты требуют срочно «перекроить» всё лицо на операционном столе, хотя реальных показаний для радикального хирургического вмешательства врач не видит. Для подобных ситуаций у нас есть специально разработанная вместе с известным психиатром Павлом Ароновым анкета из десяти вопросов, которая позволяет специалисту клиники понять, что это: простое неприятие себя или уже дисморфофобия. После анкетирования решение о хирургическом вмешательстве врач принимает вместе с психологом.
Так выглядит междисциплинарный подход в действии. У нас, помимо врача-психотерапевта, прием ведет врач ультразвуковой диагностики. Есть в VIP Clinic и своя диагностическая лаборатория. При необходимости пациентам назначаются консультации смежных специалистов — эндокринолога, гинеколога, гастроэнтеролога. Я считаю, что в нашей сфере подход к здоровью пациента должен быть комплексным.
Как и когда вы решились на открытие собственной клиники? Что вас подтолкнуло к этому решению?
Это было давно, в 2008 году, когда мы с мужем Сергеем Кругликом, гениальным пластическим хирургом, еще жили в Калининграде. Так получилось, что клиника, где я работала, закрылась, и я осталась без кабинета. Вот тогда нам и пришла в голову идея открыть собственную клинику.
К слову, мой муж умеет всё, что касается сферы пластической хирургии. У него нет, как это часто встречается в Москве или в Санкт-Петербурге, какой-то определенной специализации. Дело в том, что в регионах у пластических хирургов просто нет возможности стать специалистом узкого профиля и заниматься только маммопластикой или ринопластикой, им приходится быть суперпрофи во всех областях.
Нашей идеей заинтересовался друг, врач-гинеколог, и мы все вместе придумали классную историю — клинику, где были бы объединены косметология, эстетика и гинекология. Вот так накануне мирового экономического кризиса в Калининграде появилась небольшая клиника всего с тремя кабинетами общей площадью чуть больше 80 квадратных метров. Свой проект назвали «Внимание и понимание», а сокращенно — VIP Clinic.
Первый аппарат купили в рассрочку, и когда составляли бизнес-план, то ломали голову, где взять пациентов, чтобы загрузить оборудование. Но всё получилось: клиника быстро набрала обороты, пациентов стало много, а нам вскоре потребовалось больше места. В какой-то момент мы с мужем решили, что для дальнейшего развития бренда лучше сконцентрироваться именно на косметологии и эстетике.
Со временем задумались об открытии второй клиники в Москве и сделали ребрендинг вместе с итальянской дизайнерской компанией. Итальянцы полностью разработали новый стиль клиники — логотип, философию интерьеров. Сейчас VIP Сlinic — это две полноправные клиники: одна в историческом районе Калининграда, другая — в самом центре Москвы, рядом с легендарным театром «Современник». Обе одинаково важны для нас, ведь это единая структура, в которой все поддерживают друг друга и где врачи постоянно обмениваются опытом. Наш девиз — Аll we care is you. Это означает, что каждый пациент для нас — very important person (VIP).
Откуда вы взяли деньги на стартап? У вас были инвесторы?
Первоначальные расходы оказались не очень внушительными, поскольку мы начинали с маленького помещения. Суперлазеров у нас тоже не было, но те две машины, которые клиника приобрела в рассрочку, позволили довольно быстро окупить вложения. Что у нас действительно было, так это руки врачей, в том числе мои и мужа. Грамотные специалисты — это основа нашего бизнеса. Ведь не секрет, что даже с самыми крутыми аппаратами можно не добиться нужного результата, а при неумелом подходе и вовсе получить осложнения.
Сегодня в VIP Сlinic проходит много мероприятий с представителями разных авторских школ. На них и студенты, и врачи каждый раз задают один и тот же вопрос: какой аппарат лучше? Для того чтобы понять, какой аппарат подойдет для конкретной клиники, нужно, конечно, разбираться и в физике, и в технических характеристиках машины, понимать всю широту ее возможностей. Но, чтобы использовать аппарат, раскрывая всю широту его возможностей, нужно иметь хорошие руки и умную голову.
Почему вы пять лет назад решили переехать в Москву и открыть тут клинику?
Из Калининграда я уезжала и ради своего развития, и ради семьи. Не секрет, что в Москве больше возможностей для образования детей, а у нас подрастали две дочери. Но, если честно, решение далось непросто. Я даже представить не могла, насколько Москва сложный город, требующий времени на осознание всего, что происходит. Не скрою, были слезы, взлеты и падения. Из всего этого я вынесла хороший урок: что бы ни происходило, нужно оставаться сильным, не ломаться ни под бременем славы, ни под тяжестью неудач, нужно просто шаг за шагом идти к поставленной цели.
Сейчас у нас большой холдинг с двумя клиниками, учебным центром со своими образовательными программами и авторской «Русской школой», которая в том числе занимается организацией научных форумов — Балтийского конгресса в Светлогорске, Черноморского конгресса в Геленджике и Инновационной школы эстетической медицины в Москве. Все эти мероприятия, для которых мы с мужем пишем программы (я — по косметологии, он — по пластической хирургии), проходят под председательством Натальи Мантуровой, главного пластического хирурга страны.
Что было самым сложным при запуске московской клиники?
Лично для меня самым сложным стало осознание того, что меня, известного и востребованного в Калининграде врача (в родном городе моего приема пациенты ждали по два-три месяца), в Москве никто не знает. Приходишь на работу в собственную шикарную клинику, а на прием записан один пациент. Потому что ты в этом городе — новый человек и для москвичей — никто.
Конечно, мои пациенты регулярно прилетали из Калининграда, я туда тоже летала на консультации, но это уже был совсем не тот пациентопоток, к которому я привыкла. Пришлось принять ситуацию и объяснить себе, что не страшно, когда нет записи: есть свободное время — можно сходить в спортзал.
Как появились пациенты? Какая стратегия сработала?
Знаю, что для привлечения пациентов владельцы клиник нередко используют все возможные (и не всегда легальные) способы. Но я для себя приняла решение, что никогда не буду перекупать у коллег ни врачей, ни управленцев с их клиентскими базами. Буду идти своим путем и делать то, что делала всегда, — хорошо работать. И в какой-то момент Москва мне открылась: сработало сарафанное радио, и люди пошли. Довольные пациенты стали приводить друзей и родных.
Скажу абсолютно честно: при всем многообразии выбора в Москве в сфере косметологии и эстетики эффективно работает только сарафанное радио. Всё остальное — лишние расходы. Мы не клиника экономкласса, куда пациентов можно зазвать рекламой или флаерами, у нас нет и никогда не будет ни бюджетных препаратов, ни дешевых аппаратов. Поэтому нам важно, чтобы к нам пришел не просто любой пациент, а именно наш, а не наш не приходил, чтобы не было недопонимания. Интервью, программы, блоги, цитируемость в СМИ — это хорошо, но это имиджевая история, приятная твоим же пациентам, которые уже пришли по сарафанному радио. Они тебя увидят по ТВ и скажут: «О, это же мой доктор, как приятно».
Как устроена ценовая политика клиники в Калининграде и в Москве?
У нас большой отдел маркетинга, и мы мониторим цены на рынке у конкурентов. Цены VIP Сlinic никогда не будут выше среднестатистического прайса в городе в нашей нише, но и не будут ниже.
Однако это не значит, что к нашим высококлассным специалистам может попасть только обеспеченный класс. Для тех, кто финансово не может себе позволить стать постоянным пациентом VIP Сlinic на общих началах, мы регулярно проводим акции и спецпредложения. Кроме того, у нас можно поучаствовать в качестве модели на обучающих мастер-классах, которые клиника проводит на площадках различных симпозиумов и конгрессов. Вся информация о таких акциях и мероприятиях есть в наших соцсетях.
К вам ходит много знаменитостей. Странно, если было бы иначе, учитывая уровень и местоположение клиники, тем более ваши окна выходят на театр «Современник». Какие-то сложности в связи с этим возникают? Ведь часто многие известные люди вовсе не хотят, чтобы об их визитах к косметологу или пластическому хирургу стало известно.
Наша клиника — как швейцарский банк. Каждый сотрудник при приеме на работу подписывает дополнительное соглашение о неразглашении информации, что юридически обязывает его keep silence. Кроме того, мы никогда не используем пациентов для личного пиара. Другое дело, конечно, что есть медийные личности, которые участвуют в специальных проектах как модели на специальных условиях. И тогда мы о них рассказываем в информационном пространстве.
Какой самый частый запрос на пластическую хирургию? В Турции, например, это пластика носа, а в России?
В пластической хирургии основной запрос пациента — это увеличение груди и липосакция. Следующая по популярности операция — блефаропластика. Затем — хирургический лифтинг лица.
Сейчас мы наблюдаем, как большинство пациентов разворачиваются в сторону малоинвазивных методик. У нас в клинике разработана собственная методика, которая называется «круглифт» (от фамилии Круглик). Суть ее в том, что практически без разрезов, только через проколы, мы убираем лишний жир на лице в тех местах, где он реально лишний (с возрастом практически у всех происходит опущение жировых пакетов), и имплантируем его туда, где он должен быть. Параллельно используя лигатуры, мы создаем связочный аппарат и получаем «круглифт».
Даже если речь идет о хирургическом вмешательстве, наши специалисты стараются его минимизировать. Основной контингент нашей клиники — женщины, а женщинам очень важно, чтобы после пластики не было заметно прикосновений скальпеля. Поэтому обязательно нужно делать рубцы едва заметными или практически невидимыми, беречь волосы, особенно на висках, следить, чтобы при круговом лифтинге не было перетянутого лица и так называемых «ушей эльфа». Именно эти нюансы, которые обычные хирурги часто считают незначительными, для внимательных красивых женщин очень важны.
Наши пациентки понимают, что красота — мощное оружие в руках умной женщины. И когда начинают это оружие терять, то приходят сюда или в другую клинику, рассчитывая на идеальный, незаметный результат.
Какие мировые тренды можно выделить в сфере малоинвазивной косметологии?
Если говорить про инъекционную косметологию, то по-прежнему лидирует ботулотоксин. Второе место занимает контурная пластика (наполнитель на основе гиалуроновной кислоты).
Конечно, инъекционная косметология дает быстрый результат «до и после», особенно при использовании наполнителей и филлеров. Однако современные тренды тяготеют прежде всего к аппаратным методам, точнее — к комбинированию аппаратных методик с инъекционно-терапевтическими процедурами. Такие сочетанные процедуры показаны и пациентам после хирургического вмешательства. Ни одной хирургической манипуляцией нельзя вернуть качество кожи и ее эластичность. Зато с этой задачей прекрасно справляются аппараты компании Cynosure.
Новая разработка этой компании — микроигольчатый RF-лифтинг Potenza и знаменитый пикосекундный лазер PicoSure особенно эффективны при сочетанном протоколе. Комбинация методик омоложения при помощи этих аппаратов называется Cynoglow. В руках грамотного специалиста даже за одну процедуру она дает потрясающие результаты: уходят мелкие морщины, поры, неровности на лице, возвращается тонус и тургор кожи.
Вот вы заговорили про Сynosure. С чем связана ваша любовь к аппаратам именно этой компании?
Я уже говорила, что аппаратные методики позволяют изменить качество наших тканей и буквально повернуть время вспять. Они реально омолаживают, не меняя нашу индивидуальность. Сynosure является одной из самых крупных компаний в мире и, конечно, задает тренды. Например, пикосекундный лазер PicoSure — это прорывная технология, которая позволяет пациентам получать потрясающие и безопасные результаты с минимальной реабилитацией.
Наши пациенты — это люди, которые живут в бешеном ритме большого города. У них нет возможности тратить время на реабилитацию и сидеть неделю дома, и даже ради красоты они не хотят терпеть боль. А все машины из арсенала компании Сynosure как раз направлены на то, чтобы получать выраженный хороший результат без реабилитации и без боли. А мы уже руками врачей-экспертов поддерживаем такой подход дополнительными методиками и создаем собственные протоколы.
Вот почему вы в какой-то момент выбрали PicoSure? Это ведь один из самых дорогих лазеров.
Да, аппарат недешевый, но PicoSure — первый и единственный аппарат с пикосекундными технологиями в России и длиной волны 755 нм.
В нашей клинике мы следим за всеми инновациями в мире в области косметологии и эстетической медицины, изучаем литературу. С нами делятся опытом иностранные коллеги, и если появляются интересные для нас аппараты или препараты, то мы готовы их купить и с нетерпением ждем регистрации, чтобы быть первыми. PicoSure нам был просто необходим, так как нужный нашим пациентам эффект на этом лазере достигается максимально безопасно, без боли и реабилитации. Это идеальная машина, поэтому в клинике сейчас два аппарата PicoSure, и они работают практически круглосуточно. Для нашей клиники этот аппарат оказался очень рентабельным.
Кроме того, базовая установка нашей клиники — тандем пластической хирургии и косметологии. Вот почему наши пациенты после хирургического вмешательства приходят на PicoSure для улучшения качества кожи.
Можете привести пример новых протоколов для аппаратов компании Сynosure, которые вы разработали в своей клинике?
В ближайшее время появится протокол, который называется Timeless. Это клеточное омоложение, которое мы разработали вместе с компанией Сynosure и в ближайшее время его обязательно представим, в том числе и в рамках VI Инновационной школы эстетической медицины, которая пройдет 15-16 февраля 2024 года в конгресс-центре Radisson Collection Hotel.
Недавно я, единственный врач в России, получила статус Кey Opinion Leader компании Cynosure. В этом статусе я уже прочитала лекции на конгрессе в Румынии, где делилась опытом с нашими международными коллегами. Возможность международного общения особенно ценна в наше непростое время, и профессия врача позволяет нам общаться на своем языке, позволяет идти дальше и развиваться.
В чем суть протокола Timeless?
С помощью аппарата PicoSure мы запускаем клеточное омоложение и при этом дополнительно стимулируем его пептидами, даем клеткам строительный материал в виде витаминов, минералов и гиалуроновой кислоты, которая, кроме всего прочего, обеспечивает внеклеточный матрикс.
Мы используем биостимулирующие пептиды компании Premierpharm, после чего работаем аппаратом PicoSure и потом поверхностно наносим препараты компании HydroPeptide. Таким образом, мы обновляем пул клеток, но делаем это абсолютно безопасно, красиво, безболезненно для пациента и всего за одну процедуру. Причем описанный процесс ни в коем случае нельзя сравнивать с клеточным омоложением при помощи стволовых клеток. Собственно, это и есть клинический протокол Timеless.
C какого возраста вы рекомендуете применять этот протокол для омоложения?
Для эстетической медицины не существует понятия возраста. Потому что паспортный и биологический возраст не всегда совпадают. Всё зависит от генетики, образа жизни, питания, спорта и грамотного специалиста-косметолога. Во время приема я иногда вынуждена переспрашивать, сколько пациенту лет, потому что в карте вижу цифры, которые не соответствуют внешности человека: бывает, что и тридцатилетняя девочка выглядит на сорок пять, а бывает, и пятидесятилетним даешь не более тридцати. Так что всё по показаниям.
Как избежать осложнений в косметологии?
Не бывает врачей, которые никогда не сталкивались с осложнениями. Когда кто-то говорит, что у него нет осложнений, он либо врет, либо мало работает. Не теряют багаж в аэропорту только те, кто мало летает.
Но чем отличается грамотный врач от новичка? Тем, что у него осложнения встречаются реже, потому что он никогда не идет ва-банк и не ставит эксперимент на пациенте — не включает аппарат на полную мощность, если не знает, как поведет себя конкретная кожа. Он лучше начнет понемногу. И пусть результат будет не такой яркий, зато (и это главное!) безопасный. Поэтому так важно учиться у грамотных учителей, которые часто становятся тренерами компании и которые в совершенстве знают возможности аппаратуры.
Но если что-то всё же пошло не так, как решать этот вопрос с пациентом? Как правильно себя вести, чтобы сохранить репутацию врача и репутацию клиники?
Все осложнения и побочные эффекты содержатся в информированном согласии, которое подписывает пациент. Ни один врач не имеет права принять пациента, если тот не подписал договор об оказании медицинских услуг и информированное согласие.
Правда, встречаются две категории пациентов. Первую составляют пациенты, у которых действительно проявились осложнения или побочные эффекты. Тогда клиника должна сделать всё возможное, чтобы их вылечить. Во всяком случае наша клиника старается придерживаться этого принципа. Сюда можно отнести клиентов, осложнение у которых вызвано тем, что они не соблюдали рекомендации — например, сели на следующий день после абдоминопластики за руль или пошли кататься на роликах. Или решили заняться спортом после операции по увеличению груди раньше, чем истекает положенный на восстановление месяц. Результат — выдавленный большой грудной мышцей имплант. Хорошо, если пациент честно расскажет об ошибках. Тогда врачи найдут оптимальное решение, чтобы исправить проблему.
Ко второй группе пациентов относятся так называемые потребительские террористы, и это довольно неприятная история.
Что это такое?
Это когда пациент приходит в клинику, заведомо понимая, что сначала выполнит какую-то процедуру, а после этого скажет: «А у меня не тот результат, который я хотела, верните деньги». Если клиника отказывает, они начинают угрожать телевидением, жалобами во все инстанции или еще чем-то.
Но, если мы пойдем у этих людей на поводу, то тогда все эстетические клиники будут работать даром, просто чтобы делать мир счастливее. Успокаивает то, что пациенты, практикующие «потребительский терроризм» в Москве, известны пофамильно. Но я советую: чтобы клиника и врач были защищены, надо не только в обязательном порядке подписывать все документы, но и обязательно делать фото до и после процедур.
Вы сказали, что, если не бороться с «потребительским терроризмом», тогда клиники будут работать на благотворительность. Но вы и так работаете на благотворительность. Расскажите, пожалуйста, об этой грани деятельности клиники.
Благотворительный проект — это стейкхолдерство, а оно возможно только в успешных клиниках.
VIP Clinic успешна, поэтому мы можем себе позволить несколько благотворительных проектов.
Один из них — «Дети Неба». Его мы запустили еще в Калининграде. Я вместе с оператором посещала детские дома и снимала сюжеты о сиротах, которые потом показывали по региональному телевидению. Это помогало деткам обрести новую семью.
Следующий проект родился из клинических кейсов, связанных с последствиями домашнего насилия. К нам в клинику приходили пострадавшие женщины с травмами: кто-то — с переломанным носом, смещенными костями, кто-то — с ушибами. Мы с мужем Сергеем Викторовичем приняли решение, что таким женщинам, если у них нет финансовой возможности, будем помогать бесплатно. Мы брали одну-две женщины в месяц и восстанавливали их внешность. Не только при помощи операций, но и малоинвазивными методами эстетической медицины и косметологии. Когда мы запустили этот проект, нас поддержал «Л’Этуаль». Вместе с этой компанией нам удалось помочь многим девочкам обрести себя и восстановить красоту. За этот проект я была номинирована на премию «Женщина года» по версии издания Glamour. Мне очень приятно, так как Glamour раньше давал такие премии только селебрити.
И третий проект мы ведем вместе с Денисом Груздевым, президентом общества нитевых имплантологов, и профессором Ольгой Орловой. В рамках проекта клиника бесплатно помогает людям, у которых есть провисание мягких тканей лица из-за травмы, новообразования или инсульта. Мы используем микрохиругию, лигатурные (нитевые) техники или глубокий Deep SMAS-lifting вместе с ботулинотерапией. Конечно, не всегда получается полностью восстановить внешность, но качество жизни пациента значительно улучшается.
Вы основали «Русскую школу» — проект, который объединяет врачей-косметологов и пластических хирургов и в рамках которого действуют авторские школы, проводятся конгрессы и вебинары. Зачем вам это надо?
Мы с мужем по жизни созидатели: создаем клиники, мероприятия, объединяем врачей.
Цель «Русской школы» — организовать высокопрофессиональное сообщество. Сюда приглашают только врачей. Косметолог без диплома на наши мероприятия не попадет никогда. Это наш ответ серой косметологии, которой, к сожалению, в России много, как много и поддельных аппаратов. Именно для борьбы с серой косметологией компания Cynosure выпустила сертификаты подлинности на все оригинальные аппараты.
На конгрессах, которые организует «Русская школа», врачи-косметологи и дерматологи делятся наработками, пластические хирурги докладывают о собственных находках и возможных осложнениях, а компании-производители — о своих аппаратах и препаратах.
Всё это вместе формирует живую информационную среду и позволяет врачам обучаться и внедрять новые процедуры в практику и, что не менее важно, выполнять привычные процедуры более безопасно и эффективно.
Например, на недавнем Балтийском конгрессе обсуждалась тема подготовки грамотной реабилитации пациентов пластической хирургии. Не секрет, что нередко пластические хирурги ругают косметологов, что те якобы сделали что-то не так, а косметологи могут невзначай сказать пациенту: «Кто так вас прооперировал? Какой ужас!» Но такого конфликта не должно быть. И косметологи, и пластические хирурги должны друг другу помогать: сообща правильно готовить пациентов к операции, вместе реабилитировать — словом, работать в тандеме. И мы в «Русской школе» как раз и создаем для этого информационную и научную основу.
Практическая косметология сегодня опережает академическую науку. Тому, что знают современные эстетисты-практики, не учат в университетах.
Да, к сожалению, это большая проблема. Надо бы наоборот. Сначала должна быть наука, а потом — практика.
Сегодня, в нынешних непростых геополитических условиях, куда за границей всё еще приглашают на конгрессы и научные симпозиумы наших косметологов и пластических хирургов?
Конечно, есть страны или мероприятия, где отказывают в участии врачам из России, и лично мне это обидно. В то же время много где наших специалистов (а российская косметология сегодня одна из самых сильных в мире) по-прежнему рады видеть. Например, в прошлом году я читала доклад по малярным мешкам в Париже на IMCAS, крупнейшей медицинской научно-исследовательской конференции, цель которой — предоставить пластическим хирургам и дерматологам последние научные исследования в сфере эстетической медицины и косметологии.
Я постоянно на электронную почту получаю приглашения опубликовать статьи в европейских и азиатских изданиях, в том числе и в новых. Правда, у меня сейчас в приоритете российские медицинские издания, так как я активно работаю над диссертацией.
А кто-то из коллег по цеху взял за основу вашу успешную бизнес-модель, в основе которой — тандем пластической хирургии и косметологии?
Если честно, не знаю. Я не слежу за тем, кто мне подражает и вообще кто и что делает, потому что важно идти вперед самому. Если начинаешь пристально смотреть по сторонам, тебя это либо разрушает, либо мотивирует. Если наша тандемная история кого-то мотивирует, прекрасно. Наверное, можно ее скопировать или что-то из нее украсть.
Что можно у вас украсть? Своими методиками вы же и так делитесь и в рамках школ, и на конференциях?
У меня был опыт, когда нашего специалиста перекупили, а вместе с ним — всю информацию, что была в клинике: документы, методики, аппараты, расходники, — фактически все наши внутренние разработки.
И эти люди открыли собственную клинику, полностью нас продублировав — от фирменного стиля в одежде, который я подбирала, до наших авторских протоколов и методик.
Но, пока нас копировали, VIP Clinic уже ушла вперед: новые аппараты, новые методики… Именно поэтому мы и создаем профессиональное сообщество, где собираются достойные люди, которые придерживаются твердых принципов.
Сегодня все косметологи оказались в очень непростой ситуации из-за санкций, перебоев с поставками препаратов и расходников, скачков курсов валют. Как это отразилось на вашей клинике? Какие сложности пришлось вам преодолевать?
Мне повезло, в нашей клинике работают крутые финансисты и классные маркетологи, поэтому я как врач никаких сложностей не испытывала. Прайсы клиники мы держим те, что были. Конечно, расходные материалы подорожали, но все компании, которые нам поставляли препараты, остались на рынке, Cynоsure тоже.
Даже пациенты, улетевшие в феврале-марте 2022 года, либо возвращаются, либо прилетают на один-два дня сделать определенные процедуры. Живем дальше, работаем дальше.
Что вы посоветуете врачам, которые решат уйти в самостоятельный бизнес и открыть клинику?
Если клиника с нуля и ничего пока еще нет, лучше начинать с малого. Не стоит брать большие помещения и большие кредиты. Нужно идти постепенно, развиваться плавно, потому что время само работает на грамотного врача.
Но, если рядом есть надежный инвестор, который готов дотировать проект и поддержать бизнес на начальном этапе, можно стартовать и с большой клиники. И еще один совет, которому я сама следую и другим советую: никогда не берите чужого, никогда не крадите базу пациентов, никогда не перекупайте чужих сотрудников. Практика показывает, что ничем хорошим такие затеи не заканчиваются. Честное, грамотное и профессиональное развитие бизнеса, высококлассные специалисты, которые растут внутри клиники, — вот главный залог успеха.
Интервью провела и подготовила к публикации Мария Ганиянц
